События в Одессе 22 декабря 2018

Выставка «Эксгумация» / Татьяна Басанец Соцреализм без берегов

22 декабря 2018, 17:00
категория: лекция
70 грн
место: Художественный музей (Софиевская, 5а)

Одесский художественный музей представляет выставочный проект «ЭКСГУМАЦИЯ. Соцреализм из собрания ОХМ» Новая выставка логически продолжает недавно завершившуюся выставку «Спецфонд: Репрессированное искусство», которая знакомила одесскую публику с искусством запрещенным, изъятым на долгие десятилетия из истории, научного оборота и экспозиций музеев. Чем заменили его, для чего зачистили художественное пространство, что стало альтернативой репрессированному украинскому авангарду и модернизму? На эти вопросы ответит открывающаяся 14 декабря в 18:00 выставка «Эксгумация». 📆 Когда: с 15 декабря до 11 февраля 📍 Где: Одесский художественный музей 🔔 Открытие выставки 14 декабря в 18:00, вход свободный. 💸 Вход на выставку — по билету на осмотр основной экспозиции (70₴) ⬇️ ⬇️ ⬇️ Анонсированы первые мероприятия в рамках образовательной программы к выставке: 15 декабря в 17:00 — лекция Михаила Рашковецкого Социалистический. Реализм? 16 декабря в 14:00 — директорская экскурсия «Эксгумация» c Ройтбурдом 22 декабря в 17:00 — лекция Татьяны Басанец Соцреализм без берегов начиная с 23 декабря по воскресеньям в 11:00 — кураторские экскурсии по выставке ⬇️ ⬇️ ⬇️ ℹ️ 📃 Выставка сопровождается вступительным словом Александра Ройтбурда и кураторским текстом Анны Алиевой. ⬇️ ⬇️ ⬇️ ✏ Мы вытащили из запасников соцреализм. Какой есть. Местами полуразложившийся и осыпающийся. Это не имеет никакого отношения к прогрессирующей сейчас среди прогрессивной художественной общественности моды на совок. Мы не умиляемся соцреализму. Мы хотим его препарировать. Никакой ностальгии. Такая себе судмедэкспертиза. От модернизма, который мутирует в официоз, к официозу, мутирующему в «строгий стиль». От сухорукого Сталина кисти Бродского (с тех пор никто не писал Сталина с сухой левой рукой) до кустиков сирени и розочек. От трехметровых орясин до натуралистических жанровых сценок. Эпический «вождизм» и мещанское «мелкотемье» в соцреализме — две стороны одной медали. Мещанство и конформизм порождают диктатуру. «Встречи с прекрасным» не будет. Вас ждет встреча с правдой. С правдой об изнасилованном контексте, сломленных художниках и оплёванном искусстве. С правдой о том, как центр мирового авангарда был превращен в заповедник ретроградного имитаторства, как революционность была подменена на сервильность. Правдивый анализ большой лжи. ⬆ Александр Ройтбурд ⬇️ ⬇️ ⬇️ ✏ Выставка «Эксгумация. Соцреализм из собрания Одесского художественного музея» — это попытка заглянуть в глаза черной бездне. Что есть искусство социалистического реализма, а главное — искусство ли это? Чем важно искусство, подчас имеющее низкую художественную ценность? Возможно ли говорить о соцреализме, помещая его в сугубо эстетическое поле, отбрасывая этические категории? И наоборот ¬— превалирует ли трагизм, которым пронизана история искусства 30-х годов над самим искусством? Возможно ли рассматривать искусство в отрыве от персоналий и исторических реалий? Как власти удалось сломать и переформатировать под себя несколько поколений художников, в том числе больших мастеров? Когда мы начинаем касаться этих вопросов, становится ясно, что тема соцреализма табуирована не столько наукой, сколько самим обществом, которое жестко ограничивает контекст, задает полярность на уровне мнений и чувств, не позволяет посмотреть на соцреализм отстраненно и беспристрастно. «Эксгумация» логически продолжает выставку «Спецфонд: 1937–1939. Репрессированное искусство» из коллекции Национального художественного музея Украины, которая познакомила одесскую публику с искусством запрещенным, изъятым на долгие десятилетия из истории, научного оборота, экспозиций музеев. Чем заменили его, для чего зачистили художественное пространство, что стало альтернативой репрессированному украинскому авангарду и модернизму? Советский режим пришел к власти в результате революции и активно эксплуатировал революционную риторику. Пафос тотального преобразования мира казался созвучным революционным поискам художников-авангардистов и радикальных модернистов. Однако, на рубеже 1930-х годов режим начинает цементироваться и актуализировать консервативные тенденции. Официальная идеология по-прежнему ритуально сакрализирует революцию, но вместе с тем табуирует революционный вектор в искусстве. В 30-е годы ХХ века в СССР свобода творчества была окончательно задушена, утвердилась жесткая идеологическая и эстетическая цензура. С ликвидацией НЭПа исчезает и художественный рынок, главным и единственным заказчиком художественного произведения становится государство. В начале 1930-х все советские художники были согнаны в единый «творческий союз», выполнявший функции активного проводника идеологии и политики коммунистической партии. Все независимые художественные группировки были распущены. Так называемый «социалистический реализм» утверждается как «единственно правильное» направление. Формируется четкий канон, в котором эстетика следует за идеологией. В его основе — новый академизм, апеллирование к образцам имперского искусства, крайняя идеологизация, довлеющая литературность и дидактичность. Воскрешается некогда отмерший жанр передвижнической «тематической картины» с ее «народностью» и натуралистическим реализмом, но с подменой ее критической составляющей идеализацией действительности. Для соцреалистического искусства характерно мифотворчество, создание иллюзии «светлого будущего», которое чудесным образом наступило уже сейчас, проецирование образа «идеальной реальности» в сознание широкого зрителя. Вершиной изобразительного искусства объявляется монументальная многофигурная картина с сюжетами о встречах вождей с народом, трудовых свершениях, революционной героике, военных подвигах, колхозных праздниках и радости жизни в советской стране. В это же время в Советском Союзе проходит насильственная коллективизация, голодомор, массовые репрессии, русификация, форсированная индустриализация и милитаризация. Эти процессы порождают новый тип человека, оторванного от земли, выдернутого с корнем из привычной среды. Социалистический реализм представляет его как здорового, красивого, вечно молодого «нового героя», воплощающего античный идеал, обретающего личное счастье через коллективные деяния, направленные на благо советской родины. И чем многочисленнее и сплоченнее коллектив, чем масштабней действие, тем выше градус этого счастья. События Второй мировой войны также стали в советском искусстве объектом мифологизации. Именно на этой мифологизации основана сегодняшняя российская «религия Великой Отечественной войны». Со смертью Сталина и последующей хрущевской «оттепелью» соцреалистический канон размывается. По мере снижения пафоса тоталитарной идеологии ослабевает и господство эпической «тематической картины», на маргинесе актуализируется бытовой жанр. Тотальный большой стиль вырождается в мещанское повествовательное бытописание, вскоре официально заклейменное как «мелкотемье» и «лакировка действительности». В конце 50-х годов в искусство проникает свежий воздух, начинают превалировать нотки романтизма и искреннего оптимизма. Расширяются границы дозволенного в стилистических, пластических и образных решениях. Это приводит к появлению «сурового стиля» и последующих направлений. Но до самого краха советской империи соцреализм, объявленный «не стилем, а методом», оставался стержневой доктриной ее официального искусства. Происходящее сегодня в Украине процессы декомунизации заставляют нас по-новому всмотреться в искусство той эпохи. Какую роль должны играть музеи в репрезентации искусства, состоявшего на службе пропаганде? Должны ли музеи, как государственные институции, сохранять объективность в представлении противоречивых страниц истории искусств, или им следует впасть в забытье, стыдливо замалчивая целый пласт отечественного искусства? Представлять ли мастеров, обслуживавших преступную идеологию, безобидными пейзажами и натюрмортами, или выставлять их программные вещи, формируя критический контекст их восприятия и осмысления? Выставка «Эксгумация» не отвечает на эти вопросы, но задает их. Многие произведения искусства той эпохи сегодня требуют реставрации. Несмотря на плачевную сохранность, мы намеренно включили их в проект «Эксгумация». Мы показываем тоталитарное искусство в состоянии полураспада. Истории известны примеры, когда искусство стояло на службе интересов власти, но никогда еще эти отношения не были столь тотальными и бескомпромиссными, как при сталинском режиме. Возможно, не все представленные на выставке работы имеют ярко выраженную художественную ценность. Но они являются артефактами эпохи, страшные уроки которой непозволительно забывать. ⬆ Анна Алиева ⬇️ ⬇️ ⬇️ Одеський художній музей представляє виставковий проект «ЕКСГУМАЦІЯ. Соцреалізм із зібрання ОХМ». Нова виставка логічно продовжує щойно закриту виставку «Спецфонд: Репресоване мистецтво», яка знайомила одеську публіку з мистецтвом забороненим, вилученим на довгі десятиліття з історії, наукового обігу і експозицій музеїв. Чим замінили його, для чого зачистили художній простір, що стало альтернативою репресованому українському авангарду і модернізму? На ці питання відповість виставка «Ексгумація», яка відкривається 14 грудня о 18:00. 📆 Коли: з 15 грудня до 11 лютого 📍 Де: Одеський художній музей 🔔 Відкриття виставки 14 грудня о 18:00, вхід вільний 💸 Вхід на виставку — за квитком на огляд основної експозиції (70 ₴) ⬇️ ⬇️ ⬇️ Анонсовані перші заходи в рамках освітньої програми до виставки: 15 грудня о 17:00 — лекція Михайла Рашковецького Социалистический. Реализм? 16 грудня в 14:00 — «Эксгумация» c Ройтбурдом 22 грудня в 17:00 — лекція Тетяни Басанець Соцреализм без берегов починаючи з 23 грудня щонеділі о 11:00 — кураторскькі екскурсії виставкою. ⬇️ ⬇️ ⬇️ ℹ️ 📃 Виставка супроводжується вступним словом Олександра Ройтбурда і кураторським текстом Анни Алієвої. ⬇️ ⬇️ ⬇️ ✏ Ми дістали із запасників соцреалізм. Який є. Іноді такий, що напіврозклався і обсипається. Це не має ніякого відношення до прогресуючої зараз серед прогресивної художньої громадськості моди на совок. Ми не розчулюємось від соцреалізму. Ми хочемо його препарувати. Ніякої ностальгії. Така собі судмедекспертиза. Від модернізму, який мутує в офіціоз, до офіціозу, що мутує в «суворий стиль». Від сухорукого Сталіна роботи Бродського (з того часу більш ніхто не писав Сталіна з сухою лівою рукою) до бузочку та трояндочок. Від триметрових орясин до натуралістичних жанрових сценок. Епічний «вождізм» і міщанське «дрібнотем'я» в соцреалізмі — дві сторони однієї медалі. Міщанство і конформізм породжують диктатуру. «Зустрічі з прекрасним» не буде. На вас чекає зустріч з правдою. З правдою про зґвалтований контекст, зламаних митців і спаплюжене мистецтво. З правдою про те, як осередок світового авангарду було перетворено на заповідник ретроградного імітаторства, як революційність було підмінено на сервільність. Правдивий аналіз великої брехні. ⬆ Олександр Ройтбурд ⬇️ ⬇️ ⬇️ ✏ Виставка «Ексгумація. Соцреалізм із колекції Одеського художнього музею» — це спроба зазирнути в очі чорній безодні. Що таке мистецтво соціалістичного реалізму, що становить його суть, і головне — чи є це мистецтвом? Яка значущість мистецтва почасти низької художньої цінності? Чи доречно говорити про соцреалізм у суто естетичному полі, відкидаючи етичні категорії? І навпаки — чи превалює трагізм, яким пронизана історія мистецтва 30-х років, над самим мистецтвом? Чи можливо розглядати мистецтво окремо від персоналій та історичних реалій? Як вдалося владі зламати і переформатувати під себе кілька поколінь художників, включно з великими майстрами? Коли ми починаємо торкатися цих питань, стає ясно, що тема соцреалізму табуйована не так наукою, скільки самим суспільством, що жорстко обмежує контекст, задає полярність на рівні думок і почуттів, не дозволяє подивитися на соцреалізм відсторонено і неупереджено. «Ексгумація» є логічним продовженням виставки «Спецфонд: 1937–1939. Репресоване мистецтво» з колекції Національного художнього музею України, яка познайомила одеську публіку із забороненим мистецтвом, вилученим на довгі десятиліття з історії, наукового обігу, експозицій музеїв. Що замістило його, для чого зачистили художній простір, що стало альтернативою репресованому українському авангарду і модернізму? Радянський режим, що прийшов до влади внаслідок революції, активно експлуатував революційну риторику. Пафос тотального перетворення світу здавався співзвучним революційним пошукам художників-авангардистів і радикальних модерністів. Втім, на рубежі 1930-х років режим починає цементуватися і актуалізувати консервативні тенденції. Офіційна ідеологія, як і раніше, ритуально сакралізує революцію, але разом з тим табуює революційний вектор у мистецтві. Свободу творчості було остаточно ліквідовано в СРСР у 30-ті роки ХХ століття, натомість жорстка ідеологічна та естетична цензура створила соцреалістичний канон. Згортання НЕПу знищило художній ринок. Головним і єдиним замовником художнього твору відтепер стає держава. У 1931 році всіх радянських художників зігнали до єдиного «творчого союзу», що виконував функції активного провідника ідеології і політики комуністичної партії. Всі незалежні художні угруповання були ліквідовані. Так званий «соціалістичний реалізм» утверджується як «єдино правильний» напрям. Формується чіткий канон, в якому естетика слідує за ідеологією. В його основі — новий академізм, апелювання до зразків імперського мистецтва, дидактичність та крайня ідеологізація, що тяжіє до літературності. Поновлюється колись відмерлий жанр передвижницької «тематичної картини» з її «народністю» і натуралістичним реалізмом, але з підміною критичної складової на ідеалізацію дійсності. Для соцреалістичного мистецтва характерні риси міфотворчості, створення ілюзії «світлого майбутнього», яке дивним чином настало вже зараз, проектування образу «ідеальної реальності» у свідомість глядача. Вершиною образотворчого мистецтва проголошено монументальну багатофігурну картину з сюжетами про зустрічі вождів з народом, трудові звершення, революційну героїку, військові подвиги, колгоспні свята і радість життя в радянській країні. У цей же час в Радянському Союзі проходить насильницька колективізація, голодомор, масові репресії, русифікація, форсована індустріалізація і мілітаризація. Ці процеси породжують новий тип людини, відірваної від землі, викорененої зі звичного середовища. Соціалістичний реалізм представляє його як дужого, красивого, вічно молодого «нового героя», який втілює античний ідеал і знаходить особисте щастя через колективні дії, спрямовані на благо радянської батьківщини. І чим чисельніший і згуртованіший колектив, чим масштабніше дія, тим вищим є градус цього щастя. Події Другої світової війни також стали в радянському мистецтві об'єктом міфологізації. Саме на ній засновано сьогочасну російську «релігію Великої Вітчизняної війни». Зі смертю Сталіна і подальшою хрущовською «відлигою» соцреалістичний канон розмивається. Зі зниженням пафосу тоталітарної ідеології слабшає панування епічної «тематичної картини», на маргінесі актуалізується побутовий жанр. Тотальний великий стиль вироджується в міщанське розповідне побутописання, незабаром офіційно затавроване як «дрібнотем'я» і «лакування дійсності». Наприкінці 50-х років у мистецтво проникає свіже повітря, починають превалювати нотки романтизму і щирого оптимізму. Розширюються межі дозволеного в стилістичних, пластичних і образних рішеннях. Це призводить до появи «суворого стилю» і наступних напрямків. Але до самого краху радянської імперії соцреалізм, оголошений «не стилем, а методом», залишався стрижневою доктриною її офіційного мистецтва. Процес декомунізації, що відбувається сьогодні в Україні, змушує нас по-новому придивитися до мистецтва тієї епохи. Яку роль повинні грати музеї у репрезентації мистецтва, що перебувало на службі пропаганди? Чи повинні музеї, як державні інституції, зберігати об'єктивність у поданні суперечливих сторінок історії мистецтв, чи їм слід впасти в забуття, сором'язливо замовчуючи цілий пласт вітчизняного мистецтва? Чи представляти майстрів, які обслуговували злочинну ідеологію невинними пейзажами і натюрмортами, чи виставляти їх програмні речі, формуючи критичний контекст їхнього сприйняття і осмислення? Виставка «Ексгумація» не відповідає на ці питання, але ставить їх. Багато творів мистецтва тієї епохи сьогодні вимагають реставрації. Незважаючи на плачевний стан збереження, ці твори навмисно включені до проекту «Ексгумація». Ми показуємо тоталітарне мистецтво у стані напіврозпаду. Історії відомі приклади, коли мистецтво стояло на службі інтересів влади, але ніколи раніше ці відносини не були настільки тотальними і безкомпромісними, як при сталінському режимі. Можливо, не всі представлені на виставці роботи мають яскраво виражену художню цінність. Але вони є артефактами епохи, страшні уроки якої не можна забувати. ⬆ Анна Алієва