Max Karasyov: Вещь в культуре

«Преподнося сюрприз суммой своих углов, вещь выпадает из миропорядка слов», – писал Бродский. К какому же миропорядку она относится? Аристотель для описания вещи употреблял слово «πράγμα» как «то, с чем можно или нужно иметь дело». В онтологии Хайдеггера предмет – это не немецкое «Sache», но выраженное неологизмом «Gegenstand» противостояние субъекту. Не всякая вещь (Ding) есть предмет; вещи окружают и создают человека раньше, чем становятся предметами; чаша была найдена изготовившим её гончаром в «чаше озера», в ладони руки. Такие «вещи в себе» (Ding an Sich, ноумены) для Канта ставили предел чувственно-рациональному познанию. Кант писал: «Какое может существовать отношение к предметам в себе, обособленным от всякой... восприимчивости наших органов чувств, остается для нас совершенно неизвестным. Мы не знаем ничего, кроме нашего способа воспринимать их, который нам свойствен...» Философия Нового времени ничего не могла противопоставить немецкому философу, этому апологету всех прошлых революций и душегубу всех будущих. Решение пришло с неожиданной стороны – из психологии. Уилфред Рупрехт Бион верный последователь Мелани Кляйн, верной последовательницы Зигмунда Фрейда. В русле фрейдистского психоанализа, в направлении кляйнианской объектной психологии Бион создал собственную концепцию взаимоотношений между человеком и миром, которая предполагает существование неких «странных объектов» – вещей, не объяснимых с точки зрения рационального познания. Пещера Платона, кот Шредингера, трубка Магритта, молот Тора, черный вигвам Линча – все это «странные объекты» культуры. Что они означают? Как к ним относиться? Что они говорят о мире, в котором мы живем? Об этом и о многом другом расскажет Max Karasyov в авторской лекции. Знания: 70 гривен (вкуснейший кофе уже включён в стоимость). Регистрация обязательна: https://goo.gl/forms/CBzB2ZmcSCItB4WY2 Кстати, чтобы не пропускать мероприятия Гостиной, советуем подписаться на наш телеграм-канал: https://t.me/HubLivingroom